Бл. Климентий Шептицкий
Казимир, шестой сын в графской семье Иоанна и Софии Шептицких, появился на свет 17 ноября 1869 года в их родовом поместье в Прилбичах, на Львовщине. Он получил очень хорошее образование в престижных университетах Кракова, Мюнхена и Парижа. В свои 23 года он уже был доктором права, занимался родовыми угодьями, заботился о болящей матери. В 1900 году его избирают послом в Венский парламент и кандидатом в Государственный Совет, полным членом которого он становится через год. Его речь, произнесенная в 1901 году в парламенте, имела исключительный успех. Перед ним открывалась блестящая карьера.
Однако Казимир давно испытывал призвание к монашеству и относился к этому со всей серьезностью. В конце концов желание «предоставить себя Господним планам» победило, и в 44-летнем возрасте он становится монахом в недавно восстановленном митрополитом Андреем монастыре Студийского устава, принимая имя святого Климента, папы. Закончив богословское обучение в Инсбруке, 28 августа 1915 Климентий принимает таинство священства.
Через три года отца Климентия назначили настоятелем студийского монастыря в Скнилове, а в 1926 г. — игуменом Уневского монастыря. Вместе с митрополитом он составляет Типикон для монахов Студийского устава, активно работает над восстановлением традиционного монашества согласно учению святых Отцов. Сам же иеромонах Климентий проводил строгую аскетическую жизнь: дежурил на кухне, носил угля, чем вызывал настоящий шок у жителей: «Граф … и ведро с углем». Его келья была бедной. В ней находились только железная кровать, шкаф, столик и подколенник, на котором он молился перед Распятием. Лучше всего характеризует игумена Климентия его молитвенная постать: во время молитвы он был полностью предан беседе с Богом — это было полное смирения молитвенное предстояние. После богослужений игумена всегда окружали простые селяне: он с каждым разговаривал, расспрашивал о хозяйственных делах, давал советы. Когда приходил в детский дом, дети с радостью спешили к нему.
В 1935 году, после ареста отца Леонида Федорова, митрополит Андрей Шептицикй назначает архимандрита Климентия, своего младшего брата, Экзархом Великой России и Сибири. Но тот фактически не имеет возможности управлять Экзархатом, пребывая на тот период во Львове, где помогает больному митрополиту в его работе. Во времена немецкой оккупации игумен Климентий руководил акцией по укрыванию евреев. В 1944 г. преемник митрополита Преосвященный Иосиф Слепой именует о. Климентия архимандритом монахов Студийского устава.
После ареста епископов (11 апреля 1945) о. Климентий становится фактическим проводником духовенства, которое противилось насильственному переходу в православие. В тот момент он осознавал, что его ждет такая же судьба, как и всех епископов, однако не бежал от преследований, но готовился их принять. В мае 1945 он писал своему брату Станиславу: «Тяжелые времена наступили, но Бог добр и не оставит нас в беде…»
Свой крестный путь архимандрит Климентий начал 5 июня 1947, когда его арестовали в Уневской Лавре. Уже 4 июля его привезли в Киев. Все трудности тюремной жизни: ночные допросы, шантаж, запугивание, перевод с одного места на другое — архимандрит переносил как настоящий воин Христов. Заключенные, которые были вместе с отцом в камере, единодушно утверждают, что о. Климентий никогда не высказывался плохо о следователях, которые его пытали.
«Для меня тюремная камера — это монашеская келья. Живу так, как жил бы в монастыре. Радуюсь тому, что могу много молиться, что могу все это переносить и жертвовать себя Господу Богу… Думаю, что мы последние жертвы теперь, и что Господь все скоро переменит к лучшему. Это может произойти через короткое время. Только будем молиться, иметь доверие к Господу Богу, не сомневаемся в том, что ничего не случается без Божьей воли, и Пречистая Дева Мария и наши святые покровители помогут нам» (Бл. Климентий).
Сокамерник Р. Новосад спрашивал о. Климентия, не тяжело ли ему переносить бремя режима. На что отец отвечал: единственное, что его беспокоит, это то, что нет возможности служить достойно Богу и людям, которых он оставил в монастыре и в селах.
Даже в тюрьме архимандрит вел аскетично-молитвенную жизнь: сразу после пробуждения молился, соблюдал посты. Р. Новосад вспоминает, что однажды «отец Климентий объявил так называемое говенье…, просил всех молиться. Когда закончилось следствие, я с превеликим сожалением расставался с незаурядным человеком ангельской доброты и душевной щедрости».
Бывший узник советских тюрем Иван Кривуцкий так описывает первую встречу с отцом Климентием в Киевской тюрьме: «Высокого роста, худощавый, с длинной белой бородой, немного сутулый, с палочкой. Движения медленные, спокойный, лицо и глаза приветливые. Мне напомнил святого Николая… Занял свободную кровать — первую справа от двери. Сел на краешек, сложил руки на палочку, подбородок — на руки и задумался… Мы не ожидали такого «преступника» в нашей камере».
«Ежедневно утром и перед сном отец Климентий подходил к окну на расстоянии более одного метра (ближе не разрешалось), опершись руками на палочку, склонял голову и шепотом молился, — вспоминает узник Кривуцкий. — В тюрьме архимандрит щедро делился скромными посылками, которые приходили от сестер-монахинь. Однажды на Пасху он получил три освященных яблока и по половинке раздал всем сожителям по камере. С большим трепетом все потребили освященный подарок — так отпраздновали Пасху».
«Наблюдая ежедневно поведение архимандрита, его настоящее посвящение себя Богу, неоспоримую преданность вере своих предков, любовь к своему обездоленному народу, я уже тогда размышлял, что такие люди должны быть зачислены в список того множества мучеников, великомучеников, святых, которыми заполнен наш церковный календарь. Уже тогда я понимал, что имел счастье общаться со святым человеком», — вспоминает Р. Новосад.
После года следствия, почти восьмидесятилетнего старца, немощного и обессиленного болезнями, приговаривают к восьми годам заключения и отправляют во Владимирский централ в Россию. Бывшая сотрудница централа В. Ларина вспоминает: «Был он очень высокий, с бородой. Когда мы приносили еду, он всегда улыбался. И часто смотрел в окно». Кажется, улыбка была единственным орудием для о. Климентия, чтобы проповедовать Евангелие, и то орудием лучшим для того времени. Глядя в глаза смерти, старец еще имел силу улыбаться.
1 мая 1951 года в 21 час и 30 минут во Владимирской тюрьме подошла к концу земная жизнь блаженного исповедника и мученика за веру Христову. Так называемые похороны отца Климентия состоялись 3 мая в три часа ночи. Его тело было просто сброшено в заранее приготовленную яму и засыпано землей без всяких внешних знаков.
Наше время… Владимирское кладбище … Рядом в нескольких метрах — тюрьма. К ее стене прижались безымянные могилы. Заросшие и неухоженные, они стоят, словно полынь, вдоль дороги. Чтобы добраться до какой-то могилы, надо приложить много усилий. Здесь царит покой. Уже не слышно криков следователей, не брякают ключами надзиратели… Где-то тут покоятся мощи блаженного священномученика Климентия. Первые попытки найти его останки оказались неудачными. Поиски продолжает организация «Владимирский некрополь».
27 июня 2001 года Папа Римский Иоанн Павел II во Львове причислил архимандрита и второго экзарха РКЦВО Климентия Шептицкого к лику блаженных.