Екатерина Абрикосова
Детские годы, учеба и замужество
Анна Ивановна Абрикосова родилась в Москве 23 января 1882 года (по другим данным — 22 декабря 1881 г.) в старинной купеческой семье, традиционно принадлежавшей к Русской Православной Церкви. Мать ее умерла, рожая Анну; отец — Иван Алексеевич Абрикосов умер на десять дней позже. Анна Ивановна и ее четверо старших братьев воспитывалась в семье дяди — Николая Алексеевича Абрикосова. По всей видимости религия не играла важной роли в этой семье.
Анна Ивановна в детстве получала домашнее образование, включавшее изучение иностранных языков, после этого она в 1899 г. окончила Первую женскую гимназию в Москве с золотой медалью за успехи в учебе. В 1901 г. поступила на учебу в Гайртон Колледж Кэмбриджского Университета (Англия), где изучала историю. В 1903 году она окончила учебу в Гайртоне, получив вторую степень на кэмбриджском экзамене (соответствует степени бакалавра). В эти годы Анна Ивановна испытывала симпатии к социалистам и была далека от религии.
В 1903 г. Анна Ивановна вернулась в Москву. Там она вступила в брак со своим двоюродным братом, Владимиром Владимировичем Абрикосовым (родился 22 октября 1880 г. в Москве), принадлежавшим к Русской Православной Церкви, но не практикующим, склонным критически относиться к религии. с 1905 по 1910 гг. они провели в путешествии за границей (Франция, Италия и Швейцария).
Обращение и замужество
Находясь за границей, супруги Абрикосовы знакомились с европейской христианской культурой, что породило в них интерес к вере. В этот же период, в Риме, Анна Абрикосова прочла «Диалог» св. Екатерины Сиенской, который произвел на нее глубокое впечатление. В результате этого чтения у Анны Абрикосовой возник глубокий интерес к католичеству и любовь к доминиканской духовности. В результате более глубокого знакомства с католичеством, она приняла решение о присоединении к Католической Церкви, с просьбой о котором обратилась к настоятелю прихода св. Магдалены в Париже о. Морису Ривьеру. 20 декабря 1908 г. Анна Ивановна была принята в том же приходе в полное общение с Католической Церковью. В общении с ней, о. Морис Ривьер подчеркивал, что она должна сохранять свою принадлежность к византийско-славянскому обряду, хотя она высказывала желание принадлежать к латинскому.
Став католичкой, Анна начала с большим вниманием изучать творения св. Екатерины Сиенской, а также книги доминиканских авторов — о. Луи-Жака Монсабра и о. Анри Лакордера. Муж Анны, Владимир Абрикосов, остался православным. Демонстрируя свое несогласие с решением жены он начал активно посещать православные храмы, чего ранее не делал.
В 1909 г., находясь в Риме, супруги беседовали на богословские темы с генеральным прокуратором сульпициан — о. Франциском-Ксаверием Герцогом. В результате общения на богословские темы и влияния супруги Владимир Абрикосов также принял решение стать католиком. 23 ноября 1909 г. в приходе св. Мадлен в Париже Владимир Абрикосов был принят в полное общение с Католической Церковью. Супруги сохранили желание принадлежать к латинскому обряду и обратились об этом с просьбой к Папе Пию X через того же о. Франциска-Ксаверия Герцога. Папа ответил отказом, указав на возможность временной практики латинского обряда, пока нет возможности практиковать восточный. Вскоре после этого она и ее муж были вызваны на родину телеграммой от родных и к Рождеству по юлианскому календарю 1910 г. вернулись в Москву.
Апостольская работа и появление доминиканской общины в Москве
По возвращении в Москву супруги Анна Абрикосова и ее муж посвятили себя апостольской работе среди соотечественников. В Москве они поселились в большой квартире под номером 34 по адресу Пречистенский Бульвар (ныне Гоголевский бульвар), 29. Их дом стал центром распространения католической веры среди жителей Москвы. На квартире у Абрикосовых регулярно устраивались различные собрания на религиозные темы — для интеллигенции, для друзей и новообращенных, где, под руководством Анны Абрикосовой, разбирались различные догматические, философские и духовные вопросы. На этих собраниях бывали представители различных кругов общества, в том числе и православные священники.
Анна Абрикосова продолжила углубление своей связи с доминиканской духовностью. Ее желание следовать этой духовности выразилось в принятии ее в 1911 году в новициат третьего ордена доминиканцев о. Альбером Либерсье, настоятелем французского прихода св. Людовика в Москве. В качестве орденского имени она избрала имя Марии Екатерины Сиенской. Через год, в 1912 г. в новициат третьего ордена доминиканцев вступил и Владимир Абрикосов.
В 1911 и 1912 годах дом Абрикосовых посещает отец Леонид Федоров. Он высоко ценил проводимую супругами апостольскую работу. По его словам, супруги и их сотрудники делали все возможное для распространения католической веры. Абрикосовых отличало глубокое благочестие и миссионерское рвение. Анна Абрикосова уделяла много сил не только просветительской работе с людьми, но и переводу католических авторов на русский язык. Абрикосовы также помогали финансово обучению бедных детей-католиков в различных учебных заведениях, надеясь, что они будут священниками.
В этот период семья Абрикосовых также старается помочь организации в Москве прихода и богослужений славяно-византийского обряда, помогая обустройству и образованию двух русских священников — сперва о. Михаила Сторожева, затем о. Евстафия Сусалева.
Возникшая в Санкт-Петербурге община греко-католиков в 1913 году начала издавать свой журнал «Слово Истины».
Летом 1913 г. супруги Абрикосовы выехали за границу, где в Риме 21 ноября 1913 г. принесли обеты в качестве членов третьего ордена доминиканцев. По возвращении из зарубежной поездки Анна Абрикосова начала собирать вокруг себя молодых девушек, преимущественно студенток, стараясь заинтересовать их не только католической верой, но и доминиканским идеалом. Некоторые из них выразили желание стать членами доминиканского Третьего ордена. Они стали ядром будущей регулярной общины доминиканского Третьего Ордена.
После падения царской власти под руководством митрополита Андрея Шептицкого 11-13 июня 1917 года в Санкт-Петербурге был проведен Собор русских греко-католиков, где был учрежден Экзархат для русских католиков византийского обряда и назначен экзархом о. Леонид Федоров. 11 июня 1917 г. Владимир Абрикосов был рукоположен митрополитом во священники. За некоторое время до рукоположения Анна Абрикосова и ее муж принесли обет жить в целомудрии, целиком посвятив себя делам духовного служения.
5 апреля 1918 г. официальным назначением отцу Владимиру Абрикосову было поручено окормление московского прихода русских католиков византийского обряда в Москве. Почти вся группа московских русских католиков, связанных с Абрикосовыми, начала практиковать византийский обряд. Анна Абрикосова и ее воспитанницы сознательно сделали этот шаг, считая, что он более отвечает намерениям Папы, благоприятен для католической миссии и полезен для духовного блага России.
Начало преследований
Обстановка в стране была неспокойной, с 1918 года начинается увеличивающаяся волна гонений на Церковь и религию, но несмотря на это Анна Абрикосова продолжала свои духовные труды и апостольство. Она вместе с 5 доминиканками, жившими в ее квартире, решили начать полноценную монашескую жизнь. 17 августа 1917 г., в день праздника св. Доминика, появилась регулярная община доминиканок третьего ордена в Москве, настоятельницей которой стала с. Мария Екатерина Сиенская. По-видимому, именно с этого времени сестры стали называть ее «матерью Екатериной».
В квартире Абрикосовых была устроена домовая церковь, где совершались богослужения созданного в Москве русского католического прихода византийского обряда в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Община сестер приняла на себя заботы об организации прихода и устроении богослужебной жизни. О. Владимир Абрикосов исполнял функции как настоятеля прихода, так и духовника общины сестер. Дом Абрикосовых стал общежитием общины сестер, в двух комнатах жили сестры, а в третьей — мать Екатерина и сестры, которые болели. В 1921 г. был рукоположен второй священник прихода, также доминиканский терциарий, о. Николай Александров, помогавший в опеке прихода и общины.
В 1920-1922 гг. в доме у Абрикосовых прошло несколько собраний с участием католического и православного духовенства, а также представителей московской интеллигенции, на которых обсуждались возможности воссоединения православия с Католической Церковью. Доносы об этих встречах поступили в органы советской власти, которые любую подобную встречу считали контрреволюционной, в результате чего была проведена серия арестов их участников, в том числе и о. Владимира Абрикосова. 17 августа 1922 г. он был арестован и приговорен к расстрелу, замененному затем высылкой за границу. В сентябре он навсегда покинул Россию. Мать Екатерина, имея возможность выезда за границу вместе с мужем, тем не менее, осталась в России, из верности общине и ради исполнения своего обета жертвы за Россию.
До 1922 года мать Екатерина могла поддерживать только неофициальные духовные связи с руководством Орденом Проповедников через знакомых в Риме. В конце 1922 г. отец Жан-Батист Амудрю, единственный доминиканец, оставшийся в России, посетил общину московских сестер-доминиканок и, по их просьбе, просил у Генерала Ордена Проповедников официально принять их общину в Орден. В марте 1923 года последовал положительный ответ. Таким образом, в 1923 г. становится ясен официальный статус и каноническое положение общины.
Арест и первое заключение
11 ноября 1923 года, после 10 часов вечера, сотрудники ГПУ произвели обыск в общежитии сестер. Были арестованы мать Екатерина и половина сестер, закрыта часовня и конфискована часть квартиры. 12-16 ноября были арестованы многие другие московские католики. В течение 6 месяцев были арестованы и другие русские католики в Москве и Петрограде, включая и почти всех сестер.
Первые четыре месяца заключения во время следствия мать Екатерина провела во Внутренней Тюрьме ГПУ (Лубянка, д. 2), в одиночном заключении, регулярно подвергаясь допросам. Эти допросы отличались психологическим давлением на заключенного. Позже мать Екатерина была переведена в обыкновенную московскую Бутырскую тюрьму, где, сперва была помещена в одиночную камеру, а затем — в камеру с уголовными преступницами. Однако, находясь среди преступниц, мать Екатерина проявляла заботу о ближних, приветливость и внимание к человеческим бедам, снискав уважение и оказывая на заключенных положительное нравственное влияние.
В Великий Пост 1924 года большинство сестер, включая и настоятельницу, были помещены в одну камеру. Настоятельница укрепляла сестер, готовя их к будущим испытаниям и мученичеству. Следователи отметили монашескую дисциплину в общине и единомыслие сестер. В результате мать Екатерина была обвинена в создании антиреволюционной организации и зарубежных связях, в том числе с папской и другими миссиями помощи. 19 мая 1924 года мать Екатерина была приговорена к 10 годам тюремного заключения.
Мать Екатерину и некоторых сестер отправили в Свердловскую пересыльную тюрьмупосле чего была отправлена через Тюмень в тюрьму в Тобольск. Первое время, находясь в Тобольске мать Екатерина могла поддерживать переписку с сестрами, что приносило им духовное утешение. Потом она была лишена такой возможности. Находясь среди уголовниц, мать Екатерина оказывала на них большое нравственное влияние, ее уважали, старались при ней не сквернословить. Уважение к ней заключенных стало причиной помещения ее тюремными властями в одиночное заключение.
В середине 1929 года мать Екатерина была переведена из Тобольской тюрьмы в политический изолятор в Ярославле, который имел репутацию места заключения весьма строгого режима. Мать Екатерина содержалась постоянно в одиночной камере. Она утешала заключенных, находившихся в унынии, во время редких встреч на прогулках. Благодаря ей, один молодой человек отказался от намерения совершить самоубийство.
В тюрьме мать Екатерина постоянно сохраняла спокойствие и человеческое достоинство, удивляя представителей тюремных властей и ревизоров. В заключении она много молилась, размышляла над Священным Писанием, многие тексты которого знала на память. Так как в Ярославском политическом изоляторе оказались в заключении некоторые католические священники, мать Екатерина воспользовалась возможностью исповедоваться во время тюремных прогулок.
В тюрьме мать Екатерина заболела раком груди и в мае 1932 г. была отправлена на операцию в тюремную больницу Бутырской тюрьмы в Москву. Ей вырезали левую грудь и часть мышц спины и бока, после чего она перестала владеть левой рукой и стала инвалидом. В это время мать Екатерина, впервые за время заключения, подала прошение об облегчении условий ее заключения начальству тюрьмы, прося перевести ее обратно в одиночную камеру в Ярославле. Однако в виду ее плохого здоровья 9 августа 1932 г. советские власти, по просьбе Польского Красного Креста (инициированной Апостольским Администратором Москвы еп. Пием-Эженом Неве), приняли решение о досрочном освобождении ее из тюрьмы (с запретом проживания в 12 крупнейших городах России). 14 августа 1932 г. она была освобождена.
Временное освобождение, второе заключение и смерть
15 августа 1932 года освобожденная из тюрьмы мать Екатерина впервые встретилась в храме св. Людовика с епископом Пием-Эженом Неве, апостольским администратором Москвы, назначенным в 1926 г. Еп. Неве, был глубоко впечатлен этой встречей, назвав ее в письме «настоящей исповедницей веры». Мать Екатерина поселилась с одной из сестер (с. Маргаритой (Крылевской)) в Костроме, откуда под предлогом медицинских консультаций регулярно приезжала в Москву и посещала московский католический храм св. Людовика.
В этот период сестра Екатерина знакомится в Москве с ревностной католичкой-мирянкой Камиллой Крушельницкой, которая устраивала на своей квартире встречи для молодежи с дискуссиями на религиозные темы. Несмотря на опасность нового ареста в случае доноса, мать Екатерина приняла приглашение посетить эти встречи и несколько раз беседовала с ищущими молодыми людьми. 27 июля 1933 г. начались аресты участников этих встреч. 5 августа 1933 года была арестована в Костроме мать Екатерина, привлеченная в качестве обвиняемой по участию в антисоветской организации. Во время допросов мать Екатерина ясно и отчетливо выражает свои католические взгляды, верность Католической Церкви и Святому Престолу.
Несмотря на тяжелую болезнь (рак) и инвалидность, матери Екатерине (Абрикосовой) было предъявлено обвинение в создании антисоветской организации и руководстве ей, антисоветской пропаганде и связи с русской комиссией Конгрегации по делам Восточной Церкви. 19 февраля 1934 г. постановлением Коллегии ОГПУ был вынесен приговор, осуждавший мать Екатерину на 8 лет исправительно-трудовых лагерей. Ее снова направлели в Ярославский политический изолятор, где она и находилась почти до смерти. Об освобождении матери Екатерины безуспешно ходатайствовали правительства ряда зарубежных стран. Хотя ее здоровье было очень плохим, мать Екатерина была готова страдать до конца, давая пример сестрам общины и, по словам еп. Пия-Эжена Неве, покинула бы Россию, только получив прямой приказ из Рима.
Во время заключения в Ярославле у матери Екатерины прогрессировал рак. В июне 1936 г. ее снова перевели в тюремную больницу Бутырской тюрьмы в Москве, где она умерла, даже не имея возможности исповеди и последнего Причастия, 23 июля 1936 г. Тело матери Екатерины было кремировано тюремными властями 27 июля 1936 г.
После смерти матери Екатерины, слава ее мученичества за веру сохранялась как среди сестер ее общины, так и среди католиков знавших ее лично. Несмотря на трудности в распространении информации, слава мученичества распространялась также за рубежом.
В 1936 г. в журнале «Католический Вестник», издававшемся католиками византийского обряда в Харбине (Китай) была опубликована заметка, выражающее убеждение в героических добродетелях, исповедничестве и святой жизни м. Екатерины и надежду на ее беатификацию и канонизацию.
Павел Парфентьев, Католические новомученики России